Олег Наумов: 20
лет назад была принята новая, ныне действующая Конституция Российской
Федерации. Она пришла на смену отжившей советской Конституции РСФСР после
победы президента Ельцина в противостоянии с Верховным Советом. Тогда, в
декабре 93-го, нужно было укрепить президентскую власть, поэтому в ней изначально были заложены
внутренние противоречия. С одной стороны, в Конституции признается, что человек,
его права и свободы являются высшей ценностью, а их защита - обязанность
государства. Признается, что высшим
непосредственным выражением власти народа являются свободные выборы, что существует разделение и
независимость трех ветвей власти. С другой стороны, в Конституции заложена
гипертрофированная роль исполнительной президентской власти. И теперь, вместо
того, чтобы постепенно делать основной закон более сбалансированным, изменения буквы и духа Конституции происходят
в сторону еще большего укрепления президентской власти. Президентский срок увеличен с 4 до 6 лет,
свободные выборы депутатов
Государственной Думы и губернаторов не обеспечены.
Борис Надеждин: Я
так скажу. Наша Конституция очень хорошая. Есть там нюансы, связанные с тем,
как она была принята. Но насчет испытания временем, я своим студентам говорю,
знаете, что мне обидно: вот пройдет сто или двести лет. Уверен, наша страна
будет жить, существовать, развиваться. И вот будущие преподаватели права будут
говорить: а давайте посмотрим, какие первые поправки были внесены в Конституцию
США и в Конституцию РФ. Конституция США: первая поправка – билль о правах. А
первая поправка Конституции РФ – увеличение срока полномочий президента и ГД. Это
некрасиво. Второй момент. Многие законы, принятые в нулевые годы, они, на мой
взгляд, противоречат Конституции. Дело в том, что Конституция, например,
предусматривает разделение властей. Разделение властей означает, что у нас
должен быть независимый парламент: ГД, СФ. Но мы же видим, что получилось: в
ГД, надеюсь, последний созыв, реальный контроль администрации президента через
партию «ЕР», а что касается наших членов СФ – это вообще отдельная смешная
история. Нет больше в Европе парламентов, где бы, внимание, вдумайтесь, члена
СФ назначал бы губернатор, назначенный президентом. Вот такая история была с
2004 года. Сейчас, правда, вернулись к выборам губернаторов, что хорошо, но,
тем не менее, было так. Мне кажется, что разделение властей тут близко не
стояло. Вопрос в другом конституция нормальная, я бы даже сказал по многим
позициям лучше, чем Конституция многих европейских стран, не говоря уж про
американскую, которая совсем старая. Но вопрос в том, что власть в основном в
последние годы эту Конституцию немножко корректировала: в правоприменительной
практике, в законодательстве и т.д. И в этом смысле первые 20 лет нашей
Конституции привели к тому, что не она определяла смысл законов и смысл
действий госорганов, а наоборот, типа, здесь читать, здесь не читать, здесь мы
рыбу заворачивали. Но это дело временное. Конституции 20 лет. Для человека это
большой срок. Для государства очень маленький. Мы очень молодое государство. Я
говорю не про Россию, страну, которой 1000 лет, я говорю про страну, РФ. Мы
очень молодая страна. И нам предстоит еще очень много сделать, чтобы научиться
хотя бы использовать потенциал этой Конституции.
Олег Наумов: Возможно, мы
еще не умеем использовать потенциал нового закона в полной мере, но, все же с
каждым годом растет число тех, кто осознает ее роль в жизни страны. Так, в 2002 году
40% населения считали, что этот документ
не имеет большого значения, сейчас так думают лишь 21% опрошенных. Остальные понимают: основной закон призван
поддерживать порядок в деятельности государства, (31% ), гарантировать гражданские права и
свободы (30% ). В меньшинстве, как и прежде, те, кто считает Конституцию
средством, с помощью которого Президент держит в повиновении Думу (8%).
Власть
действует в своей логике жесткой централизации, и теперь хотят объединить Верховного суда с Арбитражным, уже в ГД
законопроект рассматривается.
Борис Надеждин: Да,
несмотря на протест судов. Но Верховный суд не протестует, потому что понимает,
что он главный будет, а Высший арбитражный выдал гневное заключение. Во-первых,
в Питер не хочется ехать, всем хорошо на подмосковных дачах. Я их понимаю
по-человечески. Дело в другом. Дело в том, что, к сожалению, такие эпохальные
изменения, а это ведь эпохальное изменение, ведь это же надо Конституцию
менять.
Олег Наумов:
Причем, многие эксперты говорят о том, что именно Высший арбитражный суд многое
сделал по продвижению либерализации судопроизводства.
Борис Надеждин: Сделал, конечно. Я занимался этим
профессионально, там еще масса чего придется переворачивать, потому что система
арбитражных судов – это не только высший арбитражный суд, там же создана
четырехуровневая система. Там есть окружные суды, апелляционные и т.д.
Что
с ними теперь делать? Это касается не только Высшего арбитражного суда, это
целая судебная система. Не очень понятно, как это будет делаться. К сожалению,
у нас поправки Конституции, что в части продления до 6 лет срока полномочий
президента, что эта история с судами, делаются под конкретную ситуацию, даже я
бы сказал, под конкретного человека. В случае с продлением – под В.В., в случае
с судами – под Д.А. вот это не есть хорошо. Я бы такие радикальные реформы
все-таки делал абстрагируясь от таких
сиюминутных задач, интересов и т.д. Все-таки это дело серьезное. Более того,
там возможны чисто технологические проблемы с судами. Переселить
Конституционный суд в Санкт-Петербург не так страшно, потому что
Конституционный суд не рассматривает миллионы дел, а судебная система общей
юрисдикции рассматривает несколько миллионов дел. И Верховный суд часто
действует как суд первой инстанции по некоторым составам. Ну уж точно как
второй, по серьезным преступлениям. Это же все тысячи судеб. И вот эта операция
– перенос в Санкт-Петербург, во имя чего
это делается, я не понимаю.
Олег Наумов: Вы
упомянули Совет федерации, что этот орган непонятно, зачем сейчас существует и
для чего он нам нужен. В этой же логике действует и власть. В 90-е годы, когда
создавался СФ, были сильные региональные элиты. Было с кем договариваться, надо
было все это как-то соединять, чтобы вырабатывалась нормальная государственная
политика. СФ именно и призван был это делать. Сейчас, когда все поменялось,
действительно, зачем он нужен, этот СФ?
Борис Надеждин: Я
отвечу так. СФ точно нужен, потому что по Конституции это и есть часть
парламента, представляющая регионы России. мы живем в федеративном государстве.
У нас не унитарная страна, и формально, и по сути своей. Очень разные регионы,
разные национальности и т.д. Он нужен, конечно, и самое хорошее решение, чтобы
СФ состоял из людей, избранных народом соответствующего региона: республики,
края области. Это хорошая вещь. И это надо делать и вот в этом бы вопросе надо
поменять Конституцию, потому что там написано, что он не выбирается, а
формируется и т.д. Вот с этого бы начать. Вот если бы первая поправка была бы
такая: вернем выборы представителей регионов, я бы аплодировал. Но в том виде,
как он сейчас существует, он конечно бессмысленный. Но это не означает, что его
не должно быть, просто он должен нормально формироваться и реально представлять
регионы страны. Но есть еще один интересный вопрос. Я зацеплюсь за вашу фразу,
что в 90-е годы регионы были сильные. Нет, было по-другому. Регионы были не
сильные. Центральная власть была очень слабая. Напомню, в 90-е годы рейтинг
Ельцина – 2-3%, цена на нефть – 8 долларов. В этих условиях у федерального
центра не было ресурсов: ни политических, ни экономических, никаких. А Путину
удалось очень сильно централизовать страну, полностью подавить бунт региональных
элит. Всех построить. Почему? а потому что у него было действительно огромное
доверие населения. Вся эта вертикаль и однопартийность построены на том, что
действительно 80% людей все нулевые доверяли Путину. И плюс за сто долларов
цена на нефть упрощает работу сильно, я вам скажу, по сравнению с тем, что было
в 90-е годы. Но в чем история заключается? Дело в том, что – все, тренд пошел в
другую сторону. Путин, при всем том, что он реально сделал много полезного и
хорошего, я оцениваю его деятельность не в черно-белом цвете, он, по крайней
мере, укрепил государственную машину, все стали платить федеральные налоги.
Когда в 90-е годы я работал в правительстве, Якутия, Татарстан не платили
вообще налогов. И Газпром, кстати, тоже не платил. Но сейчас тренд пошел, он
развернулся. Сейчас страна перецентрализована. Федеральное правительство
сконцентрировало слишком много власти. В ущерб регионам. Простая цифра: у нас
федеральные деньги 13 триллионов бюджета, 4 триллионов –
пенсионный фонд. Всего 17. Региональные деньги, все бюджеты всех регионов – 5
трлн. Местные бюджеты – вообще 2 трлн. Меньше 10% консолидированного
расширенного бюджета. Это ненормальная ситуация. У нас большая часть городов –
банкроты. У них долги масштаба их бюджетов, а бюджеты на 50-60% дотационные от
региона, который сам уже полубанкрот.
Вот эта система перецентрализована. И поскольку сейчас реальный рейтинг доверия
Путину, хочешь-не хочешь, при всем уважении к его заслугам уже не 80, а дай
бог, 45-50, и поскольку экономическая ситуация становится все хуже и хуже, (потому
что когда денег много, их неэффективно расходуют на всякие проекты, чудовищные
расходы на силовиков, какие-то невероятные для европейской страны), возможность
маневра у федеральной власти намного меньше. И сейчас мы увидим обратный
процесс. Задача заключается в том, чтобы он пошел не в сценарий 91-го года, а
чтобы он пошел через формирование сильных институтов, предусмотренных
Конституцией. Должен быть реальный парламент, представляющий народ нормальным
образом, должны быть сильные региональные парламенты, которые не так голосуют,
что когда у них деньги забирают в федеральный бюджет, они это поддерживают.
Удивительная история. Должны быть ответственные губернаторы, выбранные народом.
И тогда страна сохранится в условиях реального падения авторитета центральной
власти, который неизбежен. И никаким телевизором вы это не исправите. У
коммунистов тоже был телевизор. И еще был неслабый КГБ. И чего?
Олег Наумов: Россия долго жила без Основного Закона.
Зато в двадцатом веке Конституции менялись часто, всего их было шесть - почти у
каждого правителя своя. А как относятся к изменениям Конституции граждане
сегодня? Мнения разделились: 45% считает, что Конституцию можно существенно
менять и дополнять, а 43% утверждают, что Конституция не должна меняться
постоянно, и изменения и дополнения в нее можно вносить лишь в редких,
исключительных случаях.
Олег Наумов: Президент
Путин долгое время говорил, что не надо трогать действующую Конституцию, и вдруг на встрече
в преддверии 20-летия Конституции, впервые начал обсуждать публично возможность
внесения существенных изменений в Основной Закон. Это сразу подхватили и стали
говорить, что вот сейчас будем готовить новую Конституцию.
Борис Надеждин: Виктор Степанович
Черномырдин - автор массы бессмертных
афоризмов, в том числе он говорил: «У кого чешется, чешите в другом месте».
Конституция закладывает базовые основы государственности. Она неплохая. Я сам
какой-то косметический ремонт в ней сделал бы, например, про выборы в СФ, про
более четкое разделение полномочий центра и регионов, но не дай бог сейчас
затеять процесс пересмотра чего-то, то есть по сути дела создания нового
государства. С чего вдруг? Давайте по этой поживем. И всякий раз, когда я слышу
о существенных изменениях в Конституции, я всегда говорю: для кого это
делается, фамилию назовите? Назовите фамилию человека, которому это надо. И
сразу все становится на свои места. Поэтому я против любых серьезных изменений
Конституции.
Олег Наумов: Я вам назову
фамилию человека, в честь которого могут быть внесены серьезные изменения в
Конституцию, и именем которого они будут сделаны.
Борис Надеждин: Один
раз мы это уже проходили. Кризис 93-го года, завершившийся стрельбой по
парламенту, был связан с тем, что Верховный совет и съезд народных депутатов
каждую неделю меняли Конституцию. Доменялись. Танки в Москве, кровь… надо нам
это? Зачем?
Олег Наумов: Члены
Общероссийского
народного фронта, лидером которого является президент В.В. Путин, говорят о
необходимости существенных изменений Конституции. Среди предлагаемых изменений Конституции идея
о прописывании государственнообразующей роли русского народа в России и отказа
на запрет государственной идеологии. Это кардинально меняет суть государства…
Борис Надеждин: Можно
я скажу. Чего уж мелочиться. Давайте сразу:
самодержавие, православие, народность и царь-батюшка. Давайте сразу,
давайте не будем мелочиться.
Олег Наумов: Я
так понимаю, что на вопрос: надо ли менять Конституцию, у вас ответ резко отрицательный?
Борис Надеждин: Да, резко
отрицательный. Дело в том, что мне самому много в ней не нравится. Я бы более
внятно написал там про права бюджетные регионов
и местного самоуправления. Я бы в Конституции ввел прямые инструменты
парламентского контроля, прямые ограничения на бесконечные расширения
полномочий президента, то, что сейчас происходит ползучим образом, у нас
президент уже назначает председателя Счетной палаты, и председателя Конституционного
суда, чего в Конституции нет близко. Но тут я наступаю на горло собственной
песне. Да, мне не нравится. Но то, что не нравится моим политическим
оппонентам, а именно наличие в России демократии, федерализма и т.д, то есть, если
вы начнете процесс, так, кирпичик поправить, то тут же прибежит куча желающих
дом вообще разнести, поэтому лучше не трогать без большой нужды.
Олег Наумов: Так на ваш взгляд, не тронут? Или нас ждут
годы, когда и эта Конституция будет пересмотрена?
Борис Надеждин: Если
уж хочется запустить процесс самоуничтожения государства российского,
современного, начните менять Конституцию в этом духе. Попробуйте убить
федерализм, разделить на губернии, русский народ как-то особо обозначить, попробуйте,
займитесь.
Олег Наумов: Государственную
идеологию ввести….
Борис Надеждин: Да,
единомыслие. Хотите обрушить государство, займитесь этим. Если вам делать
больше нечего.
Олег Наумов: Конечно, нельзя допустить такие изменения
Конституции, как возврат государственной идеологии или разрушение федерализма.
Конституция нуждается в изменениях прямо противоположного плана. На мой взгляд,
необходимы поправки по усилению роли парламента: введение парламентских
расследований, парламентского контроля над расходованием бюджетных средств,
дачи согласия на назначение ключевых министров, а также постановки вопроса об
отставке ключевых министров. Для успешного развития гражданского общества
необходимы поправки, обеспечивающие конституционные гарантии некоммерческим и
правозащитным организациям. И, наконец, необходимы изменения в главу «Избирательная
система». Выборы должны проводиться не по каким-то подзаконным актам, а исходя
из Конституции. Ввести прямые выборы членов Совета Федерации, губернаторов.
Конституционно закрепить выборы по
одномандатным округам в Госдуму и порядок формирования и деятельности
политических партий. Борис Надеждин говорил сегодня, как стыдно будет через 20
лет, что первой поправкой в Конституцию было увеличение срока пребывания у
власти президента. Мне кажется, что стыдно должно быть уже сегодня. И если уж
править Конституцию, то не для себя и не
под себя, а в интересах успешного развития всей страны.
«ОРЕН-ТВ»
14
декабря 2013 г.